— Проверим, — кивнул император. — Спрошу потом у Анны или Арчибальда.

— Мне больше интересно, почему эмпатия у Софии проявилась именно по отношению к его величеству, — протянула Эн задумчиво. — Я согласна насчет тени и того, что другие Альго теперь будут ощущать Софию нечетко, но вот то, что она чувствует Ар… то есть, его величество… странно. У тебя есть версии, Рон?

— Есть, — сказал Янг, почему-то опустив глаза. — Но я не уверен, что мне не лучше будет промолчать.

— Говорите, — приказал император спокойно. — Что бы вы ни сказали, я не стану вас испепелять.

— Тогда ладно, — усмехнулся Рон и вновь поднял голову. Эмоции его были наполнены пониманием, а еще почему-то сочувствием. — Эн дала мне все официальные документы по процедуре возвращения Софии, и я, изучив их, могу сделать однозначный вывод, что это все — полная ерунда. Ну хорошо, — он поморщился и махнул рукой, — не полная, и не совсем ерунда — это просто не совсем правда. Да, ток вы должны были использовать, но уровней, указанных Эн в отчете, я уверен, было недостаточно для того эффекта, что мы имеем сейчас. Абсолютный щит возникает в момент опасности, значит, и возвращаться в исходное состояние человек должен если не при угрозе жизни, то хотя бы при угрозе перелома контура.

— Так я и знала, — фыркнула Эн. — Знала, что ты догадаешься. Я ведь тебе столько всего рассказывала про свою работу…

— Это еще не все. Хорошо, тело вернули, к императору пришили, чтобы не исчезало, сознание пробудили… А с жизнью-то что? Ведь именно по этой причине в первую очередь абсолютный щит — невозвратное заклинание.

Конечно, отсутствие тела тоже важно, но жизнь важнее. Жизнь отдана другому человеку, все, нет ее. В момент перерождения София не умерла, потому что ее держал император, питая своей жизненной силой. Но как только отпустил бы — все, смерть. Значит, не только Софию пришили к вам, ваше величество, но и вас — к ней. Вы отдали ей часть жизни.

— Умный мальчик, — усмехнулся Арен, глядя Рону в глаза. — Далеко пойдешь.

— Я стараюсь, — кивнул Янг серьезно. — Запечатайте это знание, если хотите.

— Обязательно.

— Я считаю, не стоит удивляться тому, что София ощущает ваши эмоции. Вы отдали ей жизнь, а жизнь — это намного больше, чем просто цифры. Вы… как бы… — Рон, к удивлению императора, слегка порозовел. — Как бы открыли ей себя. Вы добровольно отдаете Софии не только жизненную силу, но и эмоции.

— Точно, — выдохнула Эн обрадованно. — Не она их ощущает, а его величество отдает. Точно же!

— Если научится ставить эмпатический щит, сможет закрыться. Или вы сами закройтесь, ваше величество…

Арен улыбнулся. Закрываться? Ну уж нет.

— Разберемся.

Вечерняя прогулка по пляжу вышла немного грустной, ведь на следующий день с утра нужно было переноситься обратно в Граагу. В девять София должна быть у наследников, Вано — в комитете, а Синтия и девочки — дома. У Элизы заканчивались «каникулы», которые устроила ей мама, отпросив из школы на пару дней, а Рози с понедельника вновь должна будет ходить в детский сад.

Поэтому все печалились, и София чувствовала себя предательницей, втайне радуясь, что возвращается во дворец. Так она сможет быть ближе к Арену. Глупо — видеть его чаще все равно не получится, он же работает целыми днями, но… хотя бы она будет рядом. Только бы он не закрылся, не отсек ее, предоставив возможность общаться лишь с одной Викторией!

После ужина вместе с Софией в ее комнату поднялся Вано, сказав, что им нужно поговорить, и как только они оказались наедине, Вагариус пояснил:

— Я хотел пообщаться с тобой по поводу родовой магии.

— Ох, — она улыбнулась, — а я думала, почему ты все молчишь…

— Тебе нужно было отдохнуть, Софи, — сказал Вано, ласково поглядев на нее. — Я и сейчас не собираюсь ничему учить тебя, просто хотел спросить… ты сама ощущаешь ее?

— Нет, прости. Император объяснял, что это сила крови, надо сосредотачиваться не на энергетическом контуре, а на крови, но я не понимаю. Я чувствую энергетический контур, но совершенно не чувствую свою кровь.

— Аристократия обладает родовой магией с рождения, поэтому мне сложно сказать, как ты должна ощущать ее, — вздохнул Вано. — Но давай попробуем кое-чему поучиться… допустим, с понедельника.

— Ты думаешь, я смогу строить твой родовой щит?

— Сможешь, Софи. Да, кстати, — Вагариус вытащил из кармана брюк тонкую серебряную цепочку. — Подставляй шею, застегну. Это новый амулет с моими щитовыми чарами взамен… сгоревшего.

София послушно развернулась, и когда Вано застегнул на ее шее амулет, тихо произнесла:

— Мне жаль, что медальон твоей матери сгорел.

— Ничего, — Вагариус обнял девушку. — Он сослужил свою службу, Софи. Да и вечных вещей на свете не бывает… если только Венец Альго, и то я не уверен.

После ухода Вано София некоторое время сидела на кровати и собиралась с духом.

Ей было не по себе. Во-первых, она не привыкла переноситься куда-либо без приглашения, во-вторых, переноситься в камин она не привыкла тем более, в-третьих, это может очень не понравиться Арену, и в-четвертых… А есть ли у нее вообще координаты для переноса?

София, нахмурившись, полезла в браслет связи, где хранился план дворца. Только раньше на нем никаких координат не было — схема и схема, мало ли, заблудишься. Но теперь, поскольку император дал ей доступ на переносы через камины, координаты на плане имелись.

София, чувствуя, как рьяно колотится сердце в груди, прокрутила план на экране до парадного этажа, нашла комнату Арена — и чуть не застонала от облегчения. Да! Есть координаты камина в его гостиной!

Она встала и тряхнула руками, пытаясь расслабиться, но не получилось.

Ладно, Арен ее в любом случае не съест, главное — не напортачить с пространственным лифтом от волнения. Строить их София умела, но не любила — пространственная магия давалась ей тяжело, в отличие от иллюзорной или щитовой.

Глубоко вздохнув и поведя плечами, София начала строить лифт.

На этот раз Виктория даже не пыталась задержать Арена — она покорно и спокойно отпустила его, пожелав доброй ночи. В эмоциях жены было много грусти, но не злость и не ревность.

Надо, наверное, поговорить с психотерапевтом, узнать, по какой причине изменения настолько резкие. Может, Силван Нест сможет объяснить это научно, и окажется, что Арен зря переживает, и такие контрастные перемены в поведении — это нормально?

Вернувшись в свои покои, император успел только выпить воды и снять рубашку, собираясь идти в ванную, когда огонь в камине вдруг ярко вспыхнул и заискрился.

От удивления Арен застыл на месте, не зная, что и думать. Ему кажется? Наверное, он просто переработал, вот и мерещится…

Но потом в огне начал проступать контур человеческого тела — женского и очень знакомого, — а следом за этим Арен ощутил волнение и страх.

— Софи… — прошептал он обескураженно, глядя на то, как она выходит из пламени, дрожащая и смятенная, и смотрит на него испуганными глазами. — Защитник, ты в порядке? — Император подошел ближе и коснулся ладонью щеки девушки. — Не обожглась?

— Нет, — она неуверенно улыбнулась и потерлась щекой о его ладонь. — Просто впервые я перенеслась не на улицу или в помещение, а в камин, и вокруг был только огонь. Непривычно и не по себе. Но он меня не трогает.

Безумно хотелось наклониться и поцеловать ее, но Арен сдержался.

Завтра надо будет закрыть ей допуск на перенос в его покои, чтобы такое больше не повторялось.

— Я рад, что ты цела, Софи. Я сейчас перенесу тебя обратно.

Она решительно помотала головой, сделала шаг вперед и, прижавшись, положила теплые ладони ему на грудь.

— Не надо, — проговорила она тихо, коснувшись мягким дыханием его кожи. — Я хочу быть с тобой. Не потому что ты отдал мне свою жизнь. И не потому что мне тебя жаль. Я хочу быть с тобой, потому что люблю.

— Софи, — Арен криво улыбнулся, — я тоже тебя люблю, именно поэтому я не хочу, чтобы ты страдала.