— Ральф вообще молодец, — одобрительно кивнул Гектор. — Но дело тут не только в амулетах, но и в постах охраны — Вамиус специально не лез к вам с инициативой усилить патруль на этаже, где живут Ванесса, Анастасия и Адриан. А это следовало сделать уже давно.

— Следовало, — признал император. — Но я об этом даже не думал.

— Вы просто никогда не считали угрозой никого из них. Так часто бывает, ваше величество — мы получаем нож в спину именно от тех людей, к кому не боимся этой самой спиной повернуться. Ладно, идем дальше… Каким образом Виго передавал информацию еще кому-то, Ванесса не знает, ну или не хочет рассказывать. Хотя я полагаю, все же не знает. А получается тут вот что. Вынести сведения из дворца невозможно из-за ментального запрета…

— Запрет можно обойти, ты же знаешь.

— Можно, но это сложно. Допустим, о выставке Виго мог сделать намек, просто передав кому надо рекламную листовку — тут несложно догадаться. Но конфеты и привычка Агаты их есть? Рассказать об этом, используя непрямые указания — это целое искусство, я вообще не уверен, что такое реально. Поэтому я полагаю, Вамиус носил эти сведения кому-то во дворце.

Арен так клацнул зубами со злости, что чуть не откусил кусок фарфора от чашки.

— Еще кто-то?!

— Да, думаю, это так. И не просто кто-то, а тот, кто имеет право приказывать. Кому не надо нести информацию дальше, и вообще выносить ее из дворца. Этот человек просто раздает указания, ориентируясь на то, что знает сам. Хотя есть и другой вариант, но он, мягко говоря, маловероятен.

— Какой?

— Что Виго — главный организатор. С учетом того, что его грубо укокошили, да и влияния ни на кого из наследников он не имеет…

— Да, это ерунда.

— Итак, Ванесса передала Вамиусу сведения о подаренных конфетах, и вскоре Виго вновь пришел к ней. Сказал, что если она действительно желает отомстить, то нужно сделать следующее. Взять конфету у Анастасии, что и было проделано, хоть и не очень ловко — принцесса заподозрила неладное, но промолчала. — Гектор неодобрительно поджал губы и продолжил: — А затем изготовить яд, поскольку пронести его во дворец в готовом виде нереально.

— Почему ядом занималась именно Ванесса? Почему не Вамиус или кто-то другой?

— Дело не в яде. Синтезировать дуотоксин из снотворного несложно, а вот подменить начинку в конфете… Ванесса — артефактор, они умеют работать с такими тонкостями, Виго это точно было не под силу. И скорее всего, организатору процесса — тоже. Ее высочество передала отравленную конфету Вамиусу, а после в указанное время сделала вид, что ей плохо, недалеко от детской, отвлекая внимание охраны на себя.

— Ясно.

— Собственно, это все по первому делу, а в деле с портальной ловушкой роль у нее была небольшая — Ванесса только рассказала про выставку. Она не знала, что случится, в точности, но подозревала заварушку, поэтому захотела убрать подальше детей — чтобы вы, ваше величество, никого в горячке не испепелили.

Арен раздраженно побарабанил пальцами по столу

— В общем и целом, полезного в этой информации немного.

— Вы не совсем правы, — усмехнулся Гектор. — Последователям вашего брата понадобились сведения от Ванессы — это значит, что никто другой был не в состоянии сообщить о том, что обсуждается за семейным столом. Никто другой из вашего ближнего круга — из тех людей, с которыми вы регулярно общаетесь, в том числе обедаете, — не замешан. Только Ванесса. Существует, конечно, вариант, что ее привлекли для отвода глаз, скрыть истинного информатора, но… это как-то слишком запутанно. И очень затратно по ресурсам — Виго каждый раз неслабо рисковал, надевая на себя иллюзорный амулет служанки.

— Получается, наш организатор — человек, который регулярно бывает во дворце и способен встретиться с Вамиусом, чтобы выслушать его донесения. И при этом он не имеет допуска к личной информации о моей семье, либо имеет, но недостаточный.

— Все так, ваше величество, — кивнул Гектор. — Не крыса, а скорее, хомяк. Но это — только в том случае, если Ванесса ничего не утаила и нигде не соврала. Чтобы исключить такую возможность, я прошу вас поговорить с ней насчет кристалла памяти. Я вчера только заикнулся о записи воспоминаний, так она под потолок взвилась, — Дайд фыркнул. — Можно подумать, я ей что-то неприличное предложил. А кристалл — дело добровольное, сами знаете…

— Хорошо, Гектор. Я поговорю. В любом случае, даже если она не согласится, применить кристалл принудительно мы всегда успеем.

Дознаватель промолчал, и Арен, сняв эмпатический щит, не почувствовал в Дайде ни капли осуждения — хотя принудительное применение кристалла памяти практически всегда означало необратимые разрушения сознания, а если говорить проще — сводило человека с ума.

Но сводить Ванессу с ума Арен пока не желал. Это тоже казалось ему слишком милосердным.

Виктория зашла к Тадеушу Родери перед обедом и вышла из кабинета врача совершенно ошарашенной. Понадобилось всего несколько минут, чтобы взять у нее кровь, сделать анализ и вынести вердикт о третьей неделе беременности.

— Я должен отчитаться его величеству, — сказал Тадеуш невозмутимо, пока Виктория пыталась собраться с мыслями. — Но я могу попридержать отчет до вечера, чтобы вы сообщили ему эту новость первой. Как вы хотите?

— Сама, — императрица кашлянула. — А… с ребенком все в порядке?

— По анализу крови да, но на сканере мы сможем посмотреть только через неделю, сейчас пока ничего не разберешь. До этого я буду приходить к вам по утрам, брать кровь и смотреть динамику. Вы как себя чувствуете?

— Прекрасно…

Виктория сказала чистую правду — она действительно чувствовала себя замечательно, и не только потому что пока ее не тошнило, но и потому что она понимала — беременность поможет ей сблизиться с Ареном. Как же это кстати!

Она вдруг вспомнила, как муж ласково гладил ее живот во время ожидания Агаты и Александра, осыпая поцелуями и приговаривая: «Кто тут такой сладкий и маленький? Кого мы ждем больше всего на свете?» — и счастливо улыбнулась.

Арен любит детей, поэтому он будет рад. И она родит ему еще хоть десять малышей — лишь бы он был рядом с ней. Лишь бы он был ее.

Но с известием о беременности пришлось повременить — сначала из-за обеда, потому что сообщать такую новость за общим столом неправильно, а после — из-за очередного совещания мужа. Но Виктория знала, что вечером Арен все равно придет, и даже вместе с шаманкой, и ждала, хотя ждать было сложно, почти невыносимо.

Теперь и возможные слова шаманки не казались Виктории настолько уж важными — ребенок мужа и так удержит. Но будет лучше, если и эта женщина что-нибудь найдет. Потому что дитя — это для будущего, а чтобы оправдать свои поступки в прошлом, нужно что-то еще, а не только беременность.

Обед прошел в спокойной обстановке, если не считать удрученного лица Анастасии и сетований Анны о том, что ее муж опять работает без отдыха. Сестре Арен вновь обещал заняться этой проблемой, а Тасси… с ней он попросту не разговаривал, желая, чтобы племянница хорошенько осознала свой проступок и последствия от него. Он не сердился, понимая ее, как никто — сам ведь когда-то не верил, что Аарон может попытаться убить его. Так и Анастасия не верила в вину своей матери. Хотя теперь уже верила, Арен видел это по ее глазам, заполненным болью до краев.

Виктории он про Ванессу ничего не рассказал и пока рассказывать не собирался, не желая волновать жену лишний раз — для нее Несс по-прежнему оставалась на море по состоянию здоровья. Когда-нибудь, конечно, придется рассказать, но лучше пусть Виктория подольше позанимается с Силваном Нестом до этого момента.

После обеда было совещание с Комитетом безопасности, и император, глядя на Вагариуса, прекрасно осознавал, что Вано все уже известно про них с Софией. Эмоции безопасника были пропитаны горечью, лицо казалось потемневшим, словно небо перед грозой, и взгляд он постоянно отводил.